Мы всё ещё бежали, стараясь не оглядываться, от страха. Во дворах терялись следы наших усталых ног, но преследователи не хотели останавливать погоню. Я порвал куртку, когда перелезал через решетку школы, попавшейся нам на пути, Илюха был проворнее в отличие от меня. В голове ещё крутились странные мысли по поводу того, с чего мы вообще бежим, я то и дело думал о том, почему они забрали у нас телефоны и что хотели сделать дальше. У меня же столько полезных контактов на трубке. А ещё у меня классные кеды, потому что так легко бегается. Лето в самом разгаре, а людей ночью не сыскать, и кричать на ходу не так просто, хотя в грудине щемит. Новоиспеченные полицейские не отставали. На своей допотопной ладе. До сих пор управление вневедомственной охраны терроризирует жителей. Погоня наша закончилась на обочине шоссе, когда я подвернул ногу из-за железного штыря в асфальте, потому что-то кто-то, кто учился на строителя, до сих пор не научился строить дороги и тротуары. Один из преследователей упал спьяну, выходя из своего корыта.
- На колени! – весьма типичный младший сержант, который едва школу закончил, достал пистолет и наставил на моего друга, я попытался встать.
- Ну что, добегались? – пьяный постарше, прапорщик. Странное звание.
- В чем дело, господа? Вам не достаточно наших телефонов? – Илья встал на колени рядом со мной, - мы же ничего не сделали.
- Рот свой закрой, - человек в форме, с автоматом наперевес, подошел ко мне, так что дуло смотрело прямо мне в затылок, далее щелчок затвора, - карманы выворачивай.
Я потянулся во внутренний карман, сержант нервничал, видимо был трезвее напарника, так что закончил всё за меня, стащил куртку, вытащил документы и кошелёк. Смешное слово «кошелёк».
- Умный типа, - он добрался до моего удостоверения аспиранта, - мы из-за таких как ты в Чечне кровь проливаем, а потом все удивляются, что у нас нервы шалят. Денег мало что-то.
- Да, понимаю, - я сейчас думал только о том, как быстро вылетают пули из ствола, и что со мной сделают после смерти, я бы хотел, чтобы меня кремировали.
- Код от карточки называй, - усатый прапор дышал перегаром прямо мне в лицо.
- Восемь пятнадцать два, - я уже попрощался с обучением в этом году, хотя сейчас меня волновало только одно – презрение к этой касте людей.
- У него отец полковник, - Илюха взывал к благоразумию, за что получил с ноги в лицо, но упасть ему не дал добродушный сержант.
- Да хоть генерал, - утвердительно сказал прапорщик, - ещё что-нибудь есть ценное? Мне твои часы нравятся.
Они заломали нас, надели наручники и затолкали на заднее сидение своей патрульной машины. Потом выкинули у отделения, где принимал дежурный. У Ильи до сих пор шла кровь носом. Когда потащили внутрь, я уже ничего не говорил о своих правах. Было бы глупо рассуждать на счет конституционных законов и юриспруденции с людьми, не имеющими высшего образования. Заставили стоять, пока не проведут опознание. Кто-то напал на девушку в соседнем дворе, предположительно, это сделали мы, потому как привезли нас с другой части города. Какого же было моё искренне удивление, когда потерпевшая вошла в помещение, чтобы опознать. Это была знакомая. Она тоже меня узнала, не видела меня уже много лет и была бы рада при других обстоятельствах поболтать за чашкой чая. Она позвонила моему отцу, который с генералом был на даче. Илья как раз умывал лицо, а мне откатывали пальчики, те два патрульных продолжали откидывать шуточки на наш счет, когда в отдел зашли пятеро. Наши преследователи поехали с ними на дачу, но уже в багажнике. Именно в ту ночь я узнал, что правосудие есть, и оно далеко за пределами судебной системы. Судьи среди нас. И только мы решаем, кому жить и за что умереть. Всё остальное – метафизика.
_________________________________
Комментариев нет:
Отправить комментарий