Столкновение

Я стою в позе Ромберга, пытаясь в окружающей  меня липкой темноте нащупать твоё присутствие, пусть даже самый мимолётный квант,  который  способен указать на безусловность твоего присутствия.

Осень умерла. Скрючилась в подворотне, уткнувшись острым подбородком в шинель из листьев, позеленела, покрылась плесенью и испустила из себя последнее «прости».  Я нахожусь в декабрьском бесснежии и с трудом осознаю себя. Со сложностями нахожу отражение в зеркале. С дрожью и непониманием подолгу смотрю на свои кисти рук, на лодыжки, живот, грудную клетку. Я привыкаю к себе так, словно только вчера познакомился с самим собой. Или, нет. Иначе.

Будто все свои прошлые года, начиная от момента рождения, я прожил с бельмом на глазах, сквозь которое действительность проступала неотчётливо, в безопасности укрывшись седым туманом моего недуга.

А потом иллюзиям пришёл конец. Знаете, любому благополучию непременно приходит конец, а в особенности скоро он приходит к тем, чья жизнь дотоле была построена из некачественного материала, чья жизнь держалась лишь на одном незнании и на тупой, обывательской уверенности, в том, что «всё хорошо», и  что «жизнь прекрасна».

Теперь, наедине с самим собой я имею возможность разглядывать своё отражение столько, сколько мне заблагорассудится, не оборачиваясь поминутно в тревоге, храня опасение, что за мной кто-то наблюдает.

Оторвав от себя всех тех,  кто мне мог позвонить по телефону, прийти домой с бутылкой, залезть на меня, раздеть, обнять,  кричать со мной в унисон, тех, кого я, по - животному использовав, отбрасывал от себя, как бумажные салфетки. Людей, перед кем я разглагольствовал, разыграв  мастерски сцену из жизни преуспевающего интеллигента, больше нет рядом, чему  я до столбняка рад.

В какой – то из вторников я захотел освободить пространство вокруг себя  и для себя, и оборвал всё так резко и славно, будто меня никогда и не было, и остался стоять в одиночестве напротив зеркала.

Известное дело, не уничтожь я кабеля, провода, переехав на другую квартиру, меня и сейчас бы донимали  предложениями повеселиться. А веселье мне уже осточертело. Всем когда-нибудь надоедает веселиться.

Тем более, я знал, что несчастные никому не нравятся.

Несчастные по – настоящему. Не те прекрасные, манерничающие ресторанные дамочки, придающие любому движению  оттенок художественности, оттого  ещё явственнее отдающего фарсом, не те, что умеют красиво грустить, не те, кто носит на своих лицах изящно нанесённый грим так называемой тоски и боли,  делающих их в глазах окружающих интересными и демонически  притягательными  личностями.

Я говорю о  тех… Ха, да говорю – то я  о себе. Ведь я –то действительно страдаю. (Здесь мне самое время ухмыльнуться, что, впрочем,  я и не преминул сделать).

Да будет вам известно, истинное страдание никогда не бывает красивым. Нервные полосы морщин у губ, и поперечные линии на лбу. Да, кого это, чёрт вас раздери, красит? Оно, как проказа, обезображивающая кожу лица и тела.

Страдание возвышает, исподволь уничтожая его носителя, как вирус. Ещё неделя и твоя своеобразная, душевного порядка, «зачумленность» будет неприятна друзьям и они один за другим отойдут о тебя. А куда? А есть ли значение, куда?

Останешься только ты. Абрикосово-персиковое  облако моих надежд, имеющее определённый запах цветущей акации. Золотистая искра  розоватых видений моего разыгравшегося воображения.

Именно о тебе я и вспоминал всё это время, знакомясь с этим невыносимо хмурым типом в зеркале.

Уж если бы ты была рядом, ты бы мне всё объяснила. Ты, наверняка, сказала бы  мне что-то комичное, и я, рассмеявшись во весь голос и подхватив тебя на  руки, отнёс в спальню, где предавался бы вместе с тобой облагораживающим  сатанинским дикостям любви.

И даже если я противлюсь всякому откровению, то рядом с тобой я бы точно молчать не стал.

Я чувствую, что в атмосфере  затевается что-то непристойное, я судорожно сглатываю, и опять затравленно смотрю в зеркало. В отражении что-то не даёт мне покоя. Чего – то, определённо,  не хватает. Нечто откровенно и вероломно рушит гармонию и цельность лица, вероломно, но и вместе с тем, намеренно и очевидно.

Вглядываясь, я отшатываюсь, вцепившись самому себе в волосы: у отражённого в зеркале лица нет рта. У отражённого. У отражённого. У отражённого… Меня. У меня ничего нет. Меня нет.

________________________________________

автор текста: Анастасия Чайковская