Дым никотиновым шлейфом стремительно развеялся за ней по темному коридору. Нэнси Арен хлопнула входной дверью, не дождавшись, когда за ней запрут, и не попрощавшись с Эдом впервые. Хотелось быстрее исчезнуть из этой, ставшей слегка уютной, квартиры. Спускаясь по ступеням вниз, она пыталась сбежать от воспоминаний вчерашнего вечера. Что тогда было? Да как обычно! Виски, левый берег ёе любимой Джинеси, невяжущийся толком разговор, отменённая и перспективная встреча, ради натянутой весь вечер улыбки, мол, всё хорошо, я безумно рада тебя видеть, и больше мне от тебя ничего не нужно, скоро отправлюсь домой. Но домой снова только под утро. Да и когда было или будет это утро? С Эдом жизнь потеряла всякую разметку, стала вне времени и пространства.
Пространство. За эти полгода оно стало для нее парком Кроссродс где-то между их домами, где она моталась из конца в конец, а в итоге, переборов желание позвонить, уходила к себе, на юг.
Запищал домофон, громко ухнула железная калитка, окурок, искрясь, улетел в хорошо постриженные кусты. На рассвет не было и намёка, капли дождя легко и весело прыгали в лужи, распластанные по разбитому асфальту. Нэнси быстрыми шагами вышла к проезжей части и пошла по бордюру. Навстречу под зонтом шла девушка. Нэнс её узнала. И прекрасно знала, зачем и куда она идет. Что ж, пусть сегодня эта проходимка пожелает Эду доброго утра. И даже если Нэнси встретит ещё торопящуюся по известному адресу бабу, всё равно. Пусть, ведь она абсолютно уверена в своей власти над ним. Она может в любой момент выйти из этого замкнутого круга утренних побегов, из своей полуночной сказки. Она может сделать это в любой момент. Она имеет над ним власть. И над собой. А сейчас ей скучно.
Тогда, в автомобиле, когда им полагалось всю ночь провести на побережье, чуть ниже по течению, Арен лежала на заднем сидении, пялясь в рябящую тьму потолка салона, на переднем посапывала в тяжелой дрёме его прогрессивно-бывшая любовница, а рука Эда лежала у неё на колене. Нэнси ни разу не раздражалась, она считала, что так нужно, ведь в любой момент сможет поставить его на место. От скуки хотелось чем-то занять руки, набивать легкие никотином казалось больше невозможным, бокал затерялся между сиденьями. Пришлось от скуки взять его руку с колена спящей. Нэнс попыталась что-то разглядеть на ладони, но рябило как на экране сломанного телевизора. Эд начал говорить, преданно смотря ей в глаза. Но та уже не различала звуков. Она начала беспорядочно водить пальцем по его большой ладони, а вскоре - выводить невидимые буквы.
То, что сложилось из этих букв, Нэнси вспомнила ещё спустя полгода. И тогда на неё вместе с очередным утренним дождём обрушилась вся тяжесть правды. «Люблю. Простишь?». Имела власть? Вздор. Могла ли она смотреть равнодушно на бесконечную вереницу его бывших и будущих любовниц? Могла ли забыть, как впервые сбежала от него утром? Могла ли забыть те слова, что успевала расслышать по ночам? Могла ли безболезненно для своей души вырваться из этого замкнутого круга встреч? Нет, она сделает над собой усилие и не позвонит.
Боль от желания очередного утреннего побега лечит только время. Здесь оно почти плацебо. Время не лечит лишь боль от оборвавшейся настоящей любви. Хоть и любить ей казалось теперь скучным.
__________________________________________автор текста: Ольга Трохинова
Комментариев нет:
Отправить комментарий