Память

После переулка надо было повернуть направо. Это я помнил, потому что таким маршрутом мы когда-то бродили с ней. Через шестьдесят метров утыкались в забор, за которым была старая заброшенная церквушка, там давно никого не было, а за нею - часовня. Первый раз я там оказался случайно: искал заказчика, заблудился и вышел прямо на этот забор. А второй раз туда уже целенаправленно привела меня  она.   Это было почти сорок лет назад. Кажется, ее звали Машей. Имя она отказывалась называть, это кто-то из ее знакомых как-то окликнул. Она не любила рассказывать о себе, больше рассказывала о зданиях и городах. Я спрашивал, не училась ли она на историческом, но нет, хореография - единственное, что в жизни она видела.  Мы познакомились на выставке приятеля, тогда я сам еще только начинал. После моих плутаний у забора, когда я потерял второго заказчика (первого, хотите смейтесь, хотите нет, я тоже потерял похожим образом - никак не мог найти нужный адрес), я был подавлен, и мне казалось, что лучше бросить эти художества и заняться делом, неважно, каким, главное, прибыльным. Но руки все равно будто по инерции тянулись к углю и карандашам. В общем, я почти разочаровался сам в себе, как мне позвонил Артем: «Выставка в пятницу, мне дали добро! Если тебя там не увижу, лично придушу!» Мне надо было поддержать Артема - мы вместе выпустились из училища три года назад, только Артем шел к успеху небольшими, но твердыми шагами, а я неуверенно топтался на месте, иногда совершая нервные прыжки.  На выставке были в основном все свои, кого-то я знал давно, кого-то недавно, но, в целом, знал почти всех. Кроме нее. Артем носился по залу, и выдергивать его мне не хотелось, а узнавать у других я не захотел, поэтому все же подошел сам. Она оказалась родственницей Артема, приехавшей из Вильнюса. Мы поговорили о выставке, она рассказала, как давно они с Артемом не виделись - она уехала в Литву вместе с родителями еще в шестом классе, и в Россию они приезжали очень редко. А теперь она окончила балетное училище и работает здесь. «Надоела Прибалтика» - говорила она, смеясь.   Я немного повеселел рядом с ней. У Артема купили аж восемь картин, и он собирал всех у себя, но мы не поехали. Вместо этого мы пошли гулять, именно тогда она и привела меня к забору. Радостных чувств он у меня не вызвал, о чем я ей сообщил, но она и не слушала: «Там церковь, и часовня, тебе надо увидеть». И впрямь - церковь была безумно красивой: еще вполне целая, просто давно заброшенная, она скромно белела на фоне серых деревьев с проступающими почками. Мы бродили там до темноты, а потом разъехались по домам.  До четырех утра я не мог заснуть,  уселся к мольберту. К вечеру из-за него вылез, а через неделю мою картину купили. За баснословную сумму, иностранец, познакомились по ошибке, вот так все спонтанно. 

Я рисовал и рисовал, будто в меня демон вселился, потому что вдохновением это не назвать -  смутно помнил то, как  садился за мольберт, и что при этом ощущал. В перерывах я звонил Маше - мы гуляли, прошли весь город, каждую улочку, и почти всегда мы упирались в этот забор. Маша рассказывала мне об архитектуре, байки про старинные дома, а я слушал, и пытался понять, зачем я ей все же звоню и иду с ней гулять.

Как-то раз попал на ее премьеру - она хорошо танцевала. Но не хватало ей чего-то, чего - я тоже никак не понимал. Это был первый и последний раз, когда я видел ее в танце. Она не любила балет, но занималась им усердно. Наперекор себе.   Я разбогател, переехал в самый центр города, в одну их просторных квартир с высокими потолками. Обставил ее на свой вкус, и жил, любуясь рассветом из спальни, и закатом из кухни. каждый месяц отправлял родителям деньги, и почти перестал их навещать. И все рисовал по ночам, и все успешно продавал. Частно, выставок не делал, и как художника меня в городе почти не знали, это меня радовало. Все также гулял с Машей - она менялась внешне: отстригала волосы, короче и короче, еще сильнее худела и, будто, грустнела с каждым годом.  Подруг, к слову, у меня не было. Пока я был студентом, их было множество, но потом все как-то испарились. А с Машей мы знакомы были уже почти два года.

 Я долго не размышлял перед тем, как позвать ее замуж. Был вторник. Маша отказалась. С улыбкой на лице, я подумал, что она шутит. Тогда мы посмеялись, погуляли, как обычно и разъехались каждый к себе. Я собирался повторить свои слова в пятницу, позвать ее в ресторан, как того требовали на самом деле обстоятельства, но... Машу я больше не видел.

 Артем сказал, что она вернулась в Литву, дал мне ее адрес, но ее там не было. И я искал ее почти пять лет, а потом отчаялся. 

 Сейчас я женат, у меня трое детей и восемь внуков. Мою жену зовут Мария, но это не моя литовская Маша. Я давно не рисую - прекратил сразу после того, как женился, но мой сын держит собственную галерею, где выставляет картины молодых художников, каждую неделю у него показ, на некоторые прихожу и я. Пятеро моих внуков учатся в том самом художественном училище, в классе моего друга Артема. А я забыл, как держать в руке карандаш. Каждое утро я выгуливаю пса, потом мы с женой идем в кино, вечером - в театр. На балет мы не ходим никогда - жена не любит. Каждое первое воскресенье в моем доме собирается вся моя семья: сыновья, невестки, внуки, иногда их возлюбленные. Все три мои невестки литовки. Я ни при чем, так сложилось. Каждые выходные мы с женой навещаем родителей, поочередно - сначала моих на кладбище, потом ее, в пригородном доме. Я плавно старею, старею достойно, но что-то никак не дает мне покоя все эти годы. 

 И вот, мне нужно свернуть направо после переулка. Идти тяжело, особенно с мольбертом в обнимку. И каждую весну все тяжелее - старею. Я прохожу квартал и упираюсь в торговый центр.  Я этого ожидал, все же не сдаюсь, иду дальше, вдоль. Прямо за шикарной постройкой я вижу их - старую, облезлую церквушку, и маленькую полуразрушенную часовенку. Достаю мольберт. Ни на одной моей картине, написанной в молодости, я так и не додумался изобразить ни церковь, ни часовенку, ни Машу. Но это не беда - все можно найти в памяти.   И я рисую.

______________________________________________

автор текста: А. Тевтобург-Вайс