Тупик

Каждый вечер, возвращаясь с работы на Broadway street к себе домой, я прохожу мимо этих местных часов, которые давно не помнят, как огромные две стрелки ходят по белому круглому циферблату. Время в них остановилось. Остановилось так же, как и мои отношения с тобой.

Этому беспределу  уже третий год, и никто не хочет заново завести тот самый механизм, сменить батарейки или просто-напросто снести дурацкие часы. Это и есть  все наши привычки, от которых пора бы уже избавиться, но так жалко, что при мысли об этом наступает кризис в моём внутреннем мире.

Вот уже два года, как я вижу тебя усталого, молчаливого, приходящего с работы, медленно докуривающего сигарету (купленную по дороге, у хорошенькой блондинки  Mary, которая каждый раз смотрит на тебя, как на кусок свежего мяса, наверняка)  возле порога нашего нового, современно обставленного дома. Ты без слов поднимаешься на лифте, достаешь из своих Armani Jeans ключи с глупым брелком в виде сердца, который я тебе подарила на день влюбленных в позапрошлом году. Ты, как всегда пройдешь мимо меня, небрежно чмокнув в лоб, в ванну с одной из книжек Минаева. Придя на кухню, ты доешь вчерашнее какое-нибудь русское блюдо и напомнишь мне о том, как ты сильно скучаешь по своим друзьям, оставшимся в России. Затем пойдет пара унылых фраз, последуют щелчки кнопок на Apple Macbook Air. Всё. С такими темпами я начинаю курить от нечего делать дома, выглядывая из огромного окна на двадцать восьмом этаже. Ты мне что-то скажешь по поводу этого, но не всегда – можешь и забыть. Вспомнить бы то время, когда пришёл этот переломный момент в моей и твоей жизни. Специально говорю: «Не в нашей, а в твоей и в моей». Потому что ничего нашего уже давно нет, и, вероятно, не будет. Так вот: так хочется вспомнить хотя бы этот месяц, неделю, которая стала решающей. Почему именно тогда я не поняла это? Или просто не хотела этого понять. Следующий этап – страх. Боязнь потерять эту никому ненужную стабильность. Дальше идёт растерянность: ты не знаешь, что делать, не ощущаешь ни одной клеткой мозга хоть малейшую решительность. В этот период становишься одноклеточной, словно подросток в одиннадцатом классе, который не знает, кем будет, не представляет какие экзамены ему сдавать, а жизнь уже ставит перед выбором, даёт знать о себе – некий толчок под пятую точку. Но единственная разница моей ситуации в том, что никаких даже намеков, чтобы моя повседневная подтолкнула вперёд. Никаких изменений. Ни в чём. Может так и живут все нормальные люди в возрасте от тридцати лет? Может у меня одной дурацкие мысли по поводу всего этого: стоит ли или не стоит менять что-то. А если менять, то как? С чего начать? И самое главное – как заканчивать? Вдруг я опять вернусь ко всему этому? Тупик. И вот, какой раз, мой взгляд, моё единственное, что у меня осталось целое, стопроцентное зрение упирается всё в те же самые единственные часы, без которых я больше не представляю этот город, улицу, эту жизнь на Broadway street, про которые забыли, и они остановились  ровно два года назад, как и мы с тобой.

_________________________________________


автор текста: Вета Заруднева