Дом, в котором горел свет

Мы всё ещё бежали по подворотням спального. Время стремительно отрезало пятки и ставило подножки. Мне чудилось, что вот-вот, и нас поймают, затем вывезут в Большой дом, и мы в нём потеряемся. Навсегда. И никто не вспомнит даже, потому что и их потеряют вслед за нами. Я слышал, как тяжеленными каплями разбивается об асфальт моя кровь. Миха не отставал, а в своих акробатических прыжках через заборы парка успел разорвать шикарный костюм, мой пиджак ещё два квартала назад лишился презентабельного вида. Мне казалось, что за нами пустили собак, больших и кровожадных, едва я слышал, как кто-то залает, прогуливаясь со своей хозяйкой в полвторого ночи по проспекту Тореза.  И одинокая лесополоса уже стала самым посещаемым аттракционом в России. Я чувствовал, как рассекается воздух, как наши ноги, сами того не желая, в буквальном смысле того слова плывут.  В обойме осталась ещё одна пуля.  Мы уже начали смешиваться с людьми, которые прогуливались по району с уютными двуэтажками, когда мой друг обратил внимание на дом, в котором горел свет. 

В гостиной этого дома сидела женщина и вязала не то шарф, не то свитер для мужа. Мы замерли на целую вечность.  В её действиях всё было логично, ни малейшего намёка на лишние движение, словно ей платили за точность.  И на глазах лоскуты превращались в законченный рисунок на груди.  Я запаниковал. Миша резко хлопнул меня по щеке и постучал в дверь. Дама отложила в сторону спицы и через мгновение открыла нам. Как сейчас помню её понимающий взгляд. Она ещё за дверью знала, что от нас ничего хорошего ждать не надо.  Миша говорил ей про напарника, которого подстрелили, постоянно тыкал в меня пальцем, потом достал пистолет. Мы зашли в дом. Свет там был такой домашний, я вспомнил, как после рыбалки, когда уже вечерело, мы с дедом возвращались в теплый дом, где хрустел камин, а бабушка выхватывала добычу и торопилась готовить рыбный суп.  А потом я объяснял, что мне нужны бинты и телефон, и чтобы она не переживала, мы ведь не грабить её пришли.  Стоило мне начать обрабатывать спиртом надоедливую рану, я заметил, как она смотрит на меня. Мой друг обессилел после пробежки и дремал в кресле, едва удерживая в руке пистолет.  В её взгляде не было ни сомнения, ни страха. Смею предположить, что и радости от нашего вторжения также не было. Только рука жадно сжимала нож для резки мяса.  Я слышал стук её сердца и, завороженный, ронял кровь, пока она резала моего друга.  Всепоглощающая тишина сковывала моё сознание. Женщина не переставала наносить удары ножом. Сервант, ковролин, стены – всё поддавалось покраске. Миша исхудал, как тюбик зубной пасты. Не знаю, по какой зловещей причине, но я даже не мог дышать. Я только чувствовал запах свежевыпотрошенного человека во рту. Она остановилась. Бросила на пол железный обмылок и взяла пистолет. От кухни, где я врос в пол, до дверей, наглухо забитых всевозможными замычками, было пять метров, до окна в гостиной, где расположились останки моего лучшего друга, было чуть больше семи. Я обещал себе больше никогда  не заходить в дома, где на кухне нет окон.  Она спустила курок, шум стоял такой, как на детской площадке возле дома, когда в новый год все дети в бесконечном экстазе забрасывают улицу петардами. И я чувствовал, что медлить нельзя. Я сбил её с ног, проехал в обнимку с ней по крови пару сантиметров, вложил максимум усилий, чтобы сдавить ей горло. Я смотрел ей прямо в глаза. Она не пыталась вырываться, а словно была счастлива, что всё закончится так. Она ухмылялась мне в лицо, медленно расстегивая пуговицы моих брюк. Я не отвлекался, смотрел на её краснеющую кожу, когда она вовсю хозяйничала у меня в трусах. Она улыбалась. Я отпустил шею и посмотрел на неё. Синяки будут. Следующие двадцать минут мы занимались сексом у неё в спальне. Так я встретил свою жену.

__________________________________________________

автор текста: Вячеслав Суханов

Честные сны - другой рассказ Вячеслава Суханова